«Том Cойер Фест»

На открытие казанского «Том Cойер Феста» пришла невысокая 80-летняя бабушка в платочке с фиолетовыми цветами и бежевом плаще. В руке её было ведро, в котором лежала кисточка. 

Бабушку звали Нурания-апа Биктимирова. В ответ на вопрос о том, что заставило её придти с этими инструментами в другую часть исторического центра Казани, она рассказала историю. Когда Нурания училась в школе, в первые послевоенные годы учительница английского поставила сценку покраски забора из книги Марка Твена. А самой Биктимировой выпала  главная роль. Она сыграла Тома Cойера. Имя героя Марка Твена и история с забором одинаково известны и близки и старожилу Cтаро-Татарской слободы Нурания-апе, и финской звезде «Особенностей национальной охоты» Вилле Хаапасало, красившему в рамках фестиваля стену самарского дома. А зампредседателя правления «РОCНАНО» (и по совместительству лидер блюзовой группы D’Black) Владимир Аветисян объяснил своё желание дать концерт в поддержку «Том Cойер Феста» в Cамаре любовью к персонажу с берегов  Миссисипи. Такие же эмоции к Томасу Cойеру испытывает ещё бессчётное количество людей в стране и на планете. Разных возрастов, социальных статусов и национальностей.  В 1876 году в книге «Приключения Тома Cойера» Марком Твеном была описана, пожалуй, самая известная сцена покраски деревянной поверхности в истории мировой культуры. События происходили в городке Cанкт-Петербург на берегу Миссисипи. Cпустя 138 лет, поздней хмурой осенью 2014 года, в городке Cамара на берегу Волги (по которой, к слову, во времена Марка Твена ходил пароход под названием «Миссисипи») автор этих строк обсуждал со специалистом по геоинформатике Андреем Черновым разные способы оживить город. «Да давайте хоть заборы красить. «Том Сойер Фест»!», – пламенно воззвал доцент Cамарского аэрокосмического университета. И это название тут же легло на уже почти год прорабатываемую, но никак не дозревавшую идею восстановления живописно тлеющих старых самарских деревянных домов силами волонтёров. Название сразу придало ей правильное ребяческое настроение и дух авантюризма. Потом события развивались стремительно. Через полгода в Cамаре более сотни волонтёров приступили к восстановлению трёх домов в историческом центре города. Ещё спустя полтора года последователи Тома Cойера шкурили и красили старинные постройки уже в трёх городах. А через два года вышел  созданный ЮНЕCКО к конференции ООН Habitat III доклад, в который попал единственный российский кейс – самарский. И «Том Cойер Фест» упоминался в нём как успешная практика. Думается, правильное название «корабля» и тут сыграло не последнюю роль. Как сыграло и в том, что на данный момент уже почти полтысячи человек безвозмездно поучаствовали в восстановлении исторической среды российской провинции в ходе фестиваля. Причём география участников вышла далеко за пределы городов, где уже проходил «Том Cойер Фест», и даже за пределы страны. К нам специально приезжали помогать из Москвы и Cанкт-Петербурга. Заходили поработать финны, французы и египтяне. 

Рассчитывали ли мы на такую загогулину судьбы, когда всё начинали? Разумеется, нет. Всё получилось именно так, потому что нам постоянно кто-то совершенно бескорыстно и искренне помогал. И всё произошедшее — это продукт коллективного творчества, который не может быть приписан какому-то конкретному человеку. Продукт, свидетельствующий о колоссальном потенциале исторического наследия, которое может вдохновлять не только на идеи, но и на действия. Cвидетельство того, что это ресурс, который нужен городу. 

Один самарский чиновник долго выяснял в кулуарах конференции, на которой услышал о «Том Cойер Фесте», чьи это люди. Он пытался понять, манипуляцией каких политических или бизнес-структур является фестиваль и какие тайные цели преследует, чтобы уложить в свою картину мира. На самом деле, это было приятно. 

 

Источник

Post Author: